Общими усилиями мы убрали мамину могилу и могилу других наших родственников - второй дедушкиной жены Фаины Михайловны Константиновой, моей прабабушки Ребекки Борисовны Бараш, умершей за несколько лет до моего рождения, ее детей и бабушкиных братьев Наума Львовича Бараша (директор детского дома, а затем санаторно- лесной школы в пос. Клязьма) и Бориса Львовича Бараша (заместителя министра просвещения РСФСР, первого редактора издания «Детская энциклопедия»), отца моей сестры Марины Льва Константиновича Тисминецкого.
Я рассказал собравшимся об основных вехах маминой жизни, истории еврейского участка кладбища в Ивантеевке, обстоятельствах трагической гибели моей мамы.
В Комитете за гражданские права на празднование дня рождения С.М. Ротштейн собралось более 40 человек. Лишь 8 из них при жизни были знакомы с мамой. Остальные знают про нее только с моих слов.
Тамара Дмитриевна Старкова (Уфимцева), которая училась с мамой с 1950 года, когда в 5 классе мама перешла в школу пос. Клязьма, поделилась своими воспоминаниями о маме. Худенькая, миниатюрная, скромная, веселая, она всегда была лидером и заводилой. Тетя Тамара рассказала, как мама вдохновила ее вначале на поступление в институт в Москве, затем на приобретение квартиры в ЖСК в Пушкино, затем на переезд в Москву. Затем они подарила мне чашки, которые ей когда – то подарила мама. «Оставьте и себе» - попросил я ее. «Не могу, - ответила мне тетя Тамара. – Когда я на них смотрю, то вспоминаю маму и все время плачу».
Накануне маминого 80- летия я повесил объявления о мероприятиях, посвященных памяти мамы, в институтах ГИПРОГОР и ЦНИИПромЗдание, работе в которых мама отдала более 20 лет.
Однако сделал я это слишком поздно. Оттуда никто не приехал.
Journal information