an_babushkin

Посещая десятки и десятки раз московские СИЗО, мне часто приходилось слышать жалобы заключенных на поведение судей Мосгорсуда. Но в глубине души я надеялся, что подозреваемые сгущают краски.

6 июня 2014 года, прибыв в суд по делу товарища У. и господина Р. Скромный свидетель, я надеялся уже через час – полтора покинуть неприступную твердыню правосудия, направившись в какие – нибудь, прямо скажем, более прозаичные места.

Но мечтам моим, простым и бесхитростным, не суждено было сбыться. Вначале у меня отняли паспорт, оставив в коридоре: опытный судья знал, что, имея дело со свидетелем, самое главное не дать тому убежать. Через 2 часа объявили перерыв. Через час перерыв кончился и заседание возобновилось. Я же, беспаспортный и позабытый правосудием, смог покинуть здание и посетить буфет, а затем и вернуться обратно только благодаря судебным приставам, подтвердившим, что я не самозванец, а самый что ни есть настоящий свидетель.

Наконец-то, часа через три с лишним, вспоминают и про меня.

Дело слушается тремя судьями в ВИП-зале для резонансных дел. Цепкий взгляд председательствующего зорко следит за происходящим в зале. Мысли принести мне извинения 3, 5 часа ожидания у председательствующего не возникает.

Начинаю давать показания. Ссылаюсь на слова, сказанные мне другим человеком.

«Вы не вправе ссылаться на слухи, домыслы, слова других людей!» - немедленно начинает меня править судья. Пытаюсь объяснить ему разницу между слухом и информацией, узнанной со слов другого человека. Бесполезно.   «Вы не вправе ссылаться на слухи, домыслы, слова других людей!» - и так еще минут пять.

Когда я смог продолжить давать показания, несколько раз ссылаюсь на составленную мною в этот день справку о событиях 6 мая. Эта ссылка снова вызывает высокое судейское беспокойство: «Мы не исследовали вашу справку и не знаем , что в ней написано. Не ссылайтесь на нее!» - ультимативно требует от меня судья.

Но как же вы узнаете о самом факте существования справки, если, кроме меня, никто о ней не знает, а мне о ней Вы говорить запрещается.

Ответа на этот вопрос от судьи не последовало, зато последовало напоминание, что судью комментировать свидетель не вправе. Судьи напоминает и о том, что произойдет со свидетелем в случае неисполнения требований судьи и многозначительно кивнул на приставов.

Когда я припомнил судье свое 4 – часовое ожидание под дверью, тот расстроился еще больше и стал угрожать разными мерами за то, что я… комментирую его выступление.

Увы мне! – я все еще верю в правосудие и пытаюсь объяснить судье, какое отношение должно быть у судьи к свидетелю. Но и здесь мы не нашли с ним общего языка.

За неполные два часа допроса судья прервал меня раз 20, ответ примерно 10 вопросов защиты, не отвёл ни одного вопроса обвинения, не менее получаса наставлял меня о том, что должно быть в моих показаниях, а чего нет.

Магия цифр оказала на судью невероятное воздействие, и заветные номера статей 75 и 240 УПК РФ он упомянул многократно. Чувствовалось, что судья с УПК РФ на «ты»: он с легкостью дополнял нормы УПК совершенно новыми, например о том, что свидетель не должен излагать собственного мнения, говорить о том, что ему показалось либо о том, что ему сообщили третьи лица. Лишь только о том, что сам видел, слышал, нюхал, лизал или трогал!

В конце заседания выяснилось, что у судьи этого есть и чувство юмора, и неплохая юридическая логика, и умение тщательно и скрупулёзно исследовать доказательства.

Смотрел я на этого судью и думал: что же все – таки в нем победит – человеческое или самодурское.

А. Бабушкин